Сначала разозлилась, потом поняла. Чему стоит поучиться у детей в паллиативе?

- Меня пациенты многому учили, очень многому. Когда мне было очень плохо в жизни, когда у меня за три месяца умерли самые лучшие люди в моей жизни, я ходила на работу и вообще жить не хотела. Как зомби, только чтобы не сдохнуть - у меня еще ребенок один. Пришла к девочке на визит, а состояние такое, знаете, как под седатиками. Ну, не седатики, конечно, антидепрессанты пила. Такая ровная, спокойная, разговариваю с девочкой.

А у нее - тетрапарез. То есть руки, ноги полностью парализованы, но голова - умнейшая. Она стихи писала, мама записывала. Ира ее звали. Ира смотрит на меня так и говорит: "Боже, Анна Георгиевна, вы такая счастливая". В этот момент я хотела ее задушить, понимаете? Просто задушить. А потом я подышала и спросила: "Ира, а почему я счастливая?" - "Вы же ложкой суп есть можете". Я сначала обалдела, решила, что у нее с головой что-то. Вообще ничего не поняла.
А потом шла домой и вдруг поняла: я иду. Шаг правой, шаг левой, шаг правой, шаг левой. Не думаю, просто мои ноги идут. И правда могу есть ложкой суп. После смерти моей дочери, моей мамы прошел, наверное, месяц, и я иду и думаю: "Я ведь счастливая, бляха-муха. Я ведь счастливая, потому что я могу шевелиться, что-то делать в этой жизни. Я правда счастливая!"

Я хочу сказать, что дети - очень мужественные. Они иногда своим мужеством… Понимаю родителей, которые на вопрос, где они черпают силы, отвечают: "В детях". Я это могу понять, дети очень сильные в этом плане. Мы их иногда не видим, но они правда иногда очень сильные.

| Подготовлено по видео БЕЛТА. Скриншот видео.

Читайте также:
"Мама, ты меня любишь?" Директор детского хосписа рассказала три важные истории

"Какой фейерверк?" Почему в паллиативе важно спрашивать ребенка о том, чего он хочет

"Нет, мы обычные люди". Три основных стереотипа о работе детского хосписа в Беларуси