Легендарный дед Талаш: что правда, а что выдумка в истории 97-летнего партизана?

Недавно исполнилось 180 лет со дня его рождения. Еще при жизни о Талаше написали книгу (помните знаменитую "Дрыгву" Якуба Коласа?), поставили спектакль и оперу. Рассказать об удивительной судьбе этого человека считали для себя честью самые известные мастера пера. Он купался в лучах заслуженной славы, и на каком-то этапе уже стало трудно понять: что в его жизни - сермяжная правда, а что - лишь художественный вымысел. Мы попытались отделить зерна от плевел и в который раз восхитились самобытной личностью легендарного полешука, ставшего воплощением белорусского духа.
Василий Исаакович Талаш появился на свет на Рождество 25 декабря 1844 года, или 7 января 1845-го, если дата писалась по старому стилю. Но так ли это, документально подтвердить невозможно: метрические книги его родного Петрикова и окрестностей за те годы не сохранились.

Судя по тому, что Талаш не пил, не курил, не расставался с собственной миской и ложкой, происходил он из староверов, населявших берега наших великих рек. Фамилия Талаш особенно распространена на Черниговщине, в Сновском районе. Талаши из Петрикова, вероятно, члены одной семьи. Настоящие белорусы: трудолюбивые, талантливые, готовые сражаться за родную землю, не позволяющие никому унижать свое человеческое достоинство.

Василий Исаакович из деревни Белка, что была неподалеку от Петрикова. О ней сегодня напоминает лишь улица Белковская на окраине райцентра. От крестьянской усадьбы Талашей сохранилось несколько камней, на которых стояла изба. Их собрал праправнук Валерий Дриго. Он тоже родился в Белке и гордится небольшой, но ставшей уже уникальной коллекцией предметов, оставшихся от легендарного деда.

В 1966 году, через двадцать лет после смерти Талаша, возле Белки открыли крупное месторождение калийных солей, и это событие навсегда изменило жизнь всего края. А когда-то жители полесской деревни даже представить не могли, что прямо под ногами у них бесценное богатство. Стародавний Петриков, основанный, по преданию, в X веке ятвягами, мирно дремал под пятой графов Ходкевичей, которым здешние богатые луга, рыболовство и пошлины за переправу через Припять приносили немалый доход. Дважды в год - на Илью и на Покров - в местечке проводились ярмарки. Торговали скотом, лошадьми, рыбой и домашней утварью. Белка принимала гостей со всей округи.

Василий Талаш родился в большой крестьянской семье, где каждого ребенка воспринимали как подарок. До сих пор жива липа, которую, по легенде, посадил его отец в честь рождения старшей дочери. Если это правда, липа - долгожительница, ведь эти деревья редко живут дольше 120 лет.

Талаш прожил 101 год. На его долгом веку случилось семь войн (в трех из них он участвовал), отмена крепостного права, три революции. Российская империя, в которой он родился, на его глазах рухнула, и на ее обломках мучительно рождалась новая страна.

"Вставал часов в пять утра, съедал луковицу с ломтем черного хлеба".

По словам Валерия Дриго, дед окончил три класса, жил в Белке, крестьянствовал. Служил в рекрутах. Участвовал в русско-турецкой кампании 1877-1878 годов.

- Воевал вместе с моим прадедом по отцу, - рассказывает Валерий Алексеевич. - Тот вернулся в деревню с Георгиевским крестом, а Василий Исаакович без единой награды.

И, как говорится, ни кола, ни двора. Тогда-то и пошел Талаш в примаки - к Насте в Новоселки, что в пяти верстах от Белки.

Сколько же жен было у Василия Исааковича?

Праправнук считает, что две - слишком большая разница в возрасте у сыновей, по его мнению. Старший Даниил, он в повести Якуба Коласа "Дрыгва" фигурирует как Максим, родился не позднее начала 1880-х. Младший Дмитрий, которого классик литературы именует Апанасом, появился на свет в 1903 году. К этому времени Даниил женился и жил отдельно, а в 1906 году его семья пополнилась сыном Яковом, который стал любимым внуком деда. Он долгие годы председательствовал в местном колхозе, во время Великой Отечественной войны партизанил в отряде Трухановича.

Всего же детей у Талаша было, как утверждает Валерий Дриго, тринадцать. Большинство умерли во младенчестве. Три дочери вышли замуж в соседние деревни, и оставался в родной только Дмитрий.

Дед трудился не покладая рук. Держал приличное хозяйство, рыбачил.

- Вставал часов в пять утра, съедал луковицу с ломтем черного хлеба, запивал капустным соком и шел на затоку поднимать рыбу на придуху, - рассказывает Валерий Дриго.

Основной улов был на продажу. Семь верст до Петрикова Василий Исаакович шел босиком или в лаптях. Сапоги надевал уже в местечке. Старался, чтобы обувь не снашивалась, берег ее.

Так бы и жили, если б не Первая мировая война. В феврале 1916 года как снег на голову свалились германцы. Дошли они до Озаричей. В окрестностях гремели тяжелые бои. В декабре 1917-го в Новоселках ненадолго установилась советская власть. Талаш с первых дней на стороне большевиков, но силы пока еще были не в их пользу. В марте 1918 года вновь пришли немцы, полтора года спустя их место поспешно заняли поляки, которые стали бесцеремонно и нагло хозяйничать на полесской земле.


Тогда-то и началась партизанская эпопея деда Талаша, которую мастерски показал Якуб Колас в своей "Дрыгве". "Жолнеры" и местные паны со своими приспешниками устроили самый настоящий террор местного населения. Добрались они и до Талаша. Не желая отдавать припасенный стожок сена, Василий Исаакович крепко рассорился с польскими "цивилизаторами", схватил в руки топор. Ситуацию кое-как уладили, но оставаться в родном доме стало небезопасно.

Так 75-летний дед оказался в морозном лесу во главе трехсот таких же, как он, непокорных мужиков, не желавших терпеть издевательства над собой и близкими. Деда, по словам Валерия Дриго, они называли атаманом. Даже в преклонном возрасте он отличался большой физической силой, проворством и отвагой.

- Причалили пятеро польских солдат к берегу Припяти, а Талаш возьми да и выпрыгни из кустов с разгона - прямо в лодку. А в ней добыча богатая: винтовки, вещмешки, польский кожаный патронташ и табакерка. Последние два трофея хранятся у меня, - рассказывает праправнук.

"Люди! Это вам не вол смердит, а дед Талаш говорит!"

Василию Исааковичу удалось наладить связь с регулярными частями Красной армии. Он даже числился разведчиком 2-го батальона 417-го полка 47-й дивизии, которая в январе - апреле 1919 года вела боевые действия против поляков на Мозырском направлении. Совместными усилиями красноармейцы и партизаны Талаша уничтожили польский речной десант, который, по задумке Пилсудского, должен был составить ядро Припятской военной флотилии.

После освобождения Петриковщины перенесший тяжелую болезнь Талаш остался в родной деревне и стал энергично налаживать новую жизнь. Односельчане избрали его председателем сельсовета.

- Выступая как-то в новой должности перед народом, Василий Исаакович из-за поднявшегося шума не мог ничего сказать. Тогда он не выдержал и, памятуя о боевом прошлом, крикнул: "Люди! Это вам не вол смердит, а дед Талаш говорит!", - с улыбкой рассказывает Валерий Дриго.


В 1928 году после долгих хлопот Талаш наконец-то удостоен ордена Красного Знамени.

По каким-то причинам он не подпал под коллективизацию, хоть и был по тогдашним меркам весьма зажиточным. Об этом в 2013 году рассказала журналистам жившая в Новоселках правнучка Талаша Антонина Яковлевна Кушнеренко. Большой надел земли, кони, коровы, льномялка, молотилка и жернов, всевозможный сельскохозяйственный инвентарь - все было у запасливого хозяина. Льномялку и молотилку он еще в 1930-х отдал в колхоз, а на дедовых жерновах после войны вся деревня молола зерно.

В 1932 году произошло событие, полностью изменившее жизнь 87-летнего Талаша. В Полесье побывала экспедиция трех академий наук - всесоюзной, украинской и белорусской. Группу ученых Академии наук БССР возглавлял директор Института истории АН БССР академик Василий Щербаков. Он побывал в Новоселках, побеседовал с Василием Исааковичем, записал историю его партизанских подвигов.

- В составе экспедиции был фотограф, но деда он снимать не стал, - рассказывает Валерий Дриго. - Видимо, тот показался ему недостаточно колоритным. Сфотографировал только родственников в полесских одеждах.

Три листочка воспоминаний, записанных Щербаковым, легли на стол Якуба Коласа, который с 1929 года являлся вице-президентом Академии наук БССР. "Расказ старога партызана аб яго баявой дзейнасці сумеснай з Чырвонай Арміяй быў перададзены мне. Расказ гэты мяне дужа зацікавіў, і я палажыў яго ў аснову сваёй аповесці «Дрыгва»", - признавался позже классик белорусской литературы.
Многое в художественном тексте додумано, а кое-что и напутано. Но на то есть причина.

- Нягледзячы на тое, што аповесць створана на дакументальным матэрыяле, "Дрыгва" з’яўляецца ўсё ж выключна мастацкім творам, - подчеркивает Елена Жесткова, ведущий научный сотрудник научно-просветительского отдела Государственного литературно-мемориального музея Якуба Коласа.

Несомненно, как биографический источник знаменитую повесть воспринимать нельзя. Но, как и можно было предположить, живой Талаш неизбежно слился с литературным образом и даже… научился играть его роль.

"Упершыню я сустрэўся з героем сваёй аповесці ў Мінску, у будынку Акадэміі навук, гэта было ў 1934 годзе, калі аповесць была выдадзена, - вспоминал впоследствии народный писатель. - Дзед Талаш прачытаў яе і вырашыў убачыць мяне. Мы гаварылі з ім пра аповесць. Дзед крыху крытыкаваў мае пралікі. Так, напрыклад, у аповесці дзед названы Рыгорам. На самой справе яго завуць Васілём. Я пераблытаў і імёны яго сыноў. Ён таксама не быў згодзен са мной і ў тым, што ён збег ад трох канваіраў, польскіх салдат. Дзед упарта стаіць на тым, што іх было пяць".

Читайте также:
Гениальный пилот и разведчик: почему имя Ивана Козича на долгое время "пропало из виду"?
1285 дней на войне: как известный ученый сражался на фронтах ВОВ и дошел до Берлина
Снайпер Маша. На ее личном боевом счету 75 убитых немецких солдат и офицеров

В 1939 году писатель и его герой встретились вновь. Теперь уже в Большом театре БССР, где готовилась премьера оперы белорусского композитора Анатолия Богатырева "В пущах Полесья" по мотивам "Дрыгвы".

"Однажды, когда шла репетиция партизанской сцены, в темный зрительный зал Якуб Колас вошел не один. Рядом с ним был невысокий, уже совсем седой, но еще крепкий кряжистый старик. Писатель заботливо усадил своего спутника в мягкое кресло. Колас познакомил нас. Это был легендарный дед Талаш!" - вспоминал впоследствии тогдашний директор Большого театра оперы и балета БССР Оскар Гантман.


Василий Исаакович спокойно отнесся к тому, что либреттист Евгений Романович отодвинул деда на вторые роли и назвал Тарасом, с явным намеком на гоголевского Тараса Бульбу. В первые минуты он был слишком ошеломлен тем, что в опере поют. Но быстро сориентировался и стал даже подсказывать режиссеру Илье Шлепянову, как лучше показать размах народной борьбы против врага.

Оформлявший спектакль художник Сергей Николаев мучительно искал решение сцены в партизанском лесу. Нарисовал десятки эскизов, но ни один не устраивал ни его самого, ни режиссера. Показали рисунки Талашу: "Так вот же на поляне у нас лежал громадный дуб! Не помню, то ли его срубили, то ли молнией скосило… Богатырь!"

Николаев с радостью уцепился за эту подсказку.

Критикам, кстати, оперный Талаш не понравился. "Что же касается деда Тараса, то он в опере гораздо слабее своего литературного прототипа деда Талаша, и это все же досадно", - писал видный московский музыковед Виктор Городинский.


А сам дед был доволен. Похвалил исполнителя партии Тараса - заслуженного артиста Беларуси Илью Муромцева, который был его моложе на 57 лет. Мгновенно выучил арию Кузьмича "Люблю я прыволле…" в исполнении Михаила Денисова и даже, говорят, временами ее напевал. Впрочем, в своих поездках в Минск он думал не столько об искусстве, сколько об односельчанах. "Выбивал" для погорельцев лес, добывал зерно на посевную. Стараниями Талаша отстраивался Петриков, расширялись судоремонтные мастерские. Каким был в предвоенные годы Талаш, вспоминал его односельчанин Федор Корж. "Он был хоть и невысокий, но коренастый, плечистый. Ноги и руки толщенные! Поздороваешься - ладонь потом полдня болит. Сила в них такая была! Помню, как он однажды из Куритичей, где жила его сестра, приволок огромные каменные жернова весом, может, под 30 килограммов. А эта дорога километров 15 была. Думаю, весь секрет в том, что Талаш никогда не курил и не пил. Всегда аккуратный, ухоженный. Никогда и никому не отказывал в помощи. Надо в лес за дровами свозить - вез. Нужно картошку посадить - приведет кобылу поле вспахать", - пересказывает слова Федора Афанасьевича в интервью БЕЛТА старший научный сотрудник Петриковского краеведческого музея, отдела истории национального героя Деда Талаша и партизанского движения Петриковщины Надежда Муратшина.

Великая Отечественная война застала Талаша в Новоселках. Немцы оккупировали Петриков 29 июля 1941 года, а вскоре крестьянским активистом заинтересовалось гестапо: 96-летнего старика арестовали.

- Его выручила немка-переводчица из местных, - рассказывает Валерий Дриго. - В ходе допроса она убедила полицаев, что Василий Исаакович в 1919 году сражался с поляками, а немцам не враг.

Тем не менее орден у него забрали. Отпустили, решив присматривать за стариком, чтобы не сбежал в партизаны. А Талаш и не думал мириться с участью пассивного наблюдателя, когда вокруг творятся бесчинства, - характер не тот! Ждал лишь удобного момента. Пока делал, что мог. По словам Антонины Кушнеренко, умудрялся по нескольку раз за ночь переплывать на плоскодонке реку, переправляя людей в партизанскую зону. Спасал евреев из Петриковского гетто. Оно располагалось на берегу Припяти, и многие пытались вырваться по реке в безопасное место.


Однажды местная жительница, копая в огороде картошку, наткнулась на спрятавшегося в ботве насмерть перепуганного подростка. "Не бойся, не выдам", - сказала женщина и тут же отправилась за помощью к Талашу, который ночью осторожно переправил парня в партизанскую зону.

"Поздороваешься - ладонь потом полдня болит. Сила в них такая была!"

Дед занимался и другими жизненно важными делами.

- Он составил стратегическую карту размещения вражеских укреплений в районе железнодорожной станции Коржевка, которые самолично разведал, - рассказывает Валерий Дриго.

В декабре 1942-го дед Талаш все же ушел в партизаны. Чтобы не подвергать риску родных, придумал хитрый трюк. "Написал немцам жалобу на сына Дмитрия, с которым жил в одном доме, - рассказывала Надежда Муратшина. - Мол, тот его не кормит, заставляет спать на голых досках. А в конце добавил: "Жизнь стала такой невыносимой, хоть топись".

И "утопился". Прорубил в речном льду лунку, побросал возле нее одежду и ушел. Пожилому человеку пришлось преодолеть, самое малое, сотню километров по заснеженному лесу, чтобы добраться до Зыслов острова среди болот в Любанском районе, куда за всю войну так и не смогли проникнуть гитлеровцы. Здесь размещались Минские подпольные обкомы КП(б)Б и ЛКСМБ, штаб партизанских соединений Минской и Полесской областей, редакции подпольных газет "Звязда", "Чырвоная змена" и "Кліч Радзімы".

Рвался в бой, но партизаны, как могли, берегли деда, который был для них живым символом мужества и сопротивления. Познакомиться с Талашом посчитал за честь и Роман Мачульский, который с сентября 1942-го до мая 1943 года исполнял обязанности первого секретаря Минского подпольного обкома КП(б)Б и был командиром соединения партизанских отрядов Минской и Полесской областей, затем командовал Минским партизанским соединением. Об этой встрече напоминает дюралевая ложка с дарственной гравировкой, выплавленная из останков сбитого вражеского самолета. Ее хранит в своей коллекции праправнук легендарного деда.


В январе Василия Талаша самолетом переправляют в Москву, где его ждала важная и ответственная миссия. Полешук прибыл не с пустыми руками. Информация, которую он собрал, была нужна как воздух. "За проведенную работу по установлению связи с 14 партизанскими отрядами Полесской области" начальник Белорусского штаба партизанского движения Петр Калинин 30 января 1943 года премировал Талаша 1500 рублями. Соответствующий документ, на протяжении многих десятилетий остававшийся секретным, хранится в Национальном архиве Республики Беларусь.

Три месяца спустя Белорусский штаб партизанского движения наградил "партизана Полесской области" Василия Исааковича Талаша медалью "Партизану отечественной войны" 1-й степени. "Несмотря на преклонный возраст, Талаш, как мог, помогал партизанам и поднимал народ Полесья на священную борьбу. Годы не сломили его боевого духа. В 1943 г. старейший партизан был вывезен на самолете в Москву для отдыха", - читаем в наградном листе за подписью начальника отдела кадров БШПД Виталия Романова.

Самый возрастной участник Великой Отечественной войны до декабря 1943 года жил в комфортабельной гостинице "Москва", наслаждаясь всеобщим вниманием и восхищением. "По вечерам он выходил из своего гостиничного номера и садился в холле за большой стол, мимо которого множество людей пробегало на ужин, - рассказывала правнучка Антонина Кушнеренко. - Свою шапку-кубанку с красным околышем Талаш клал на стол, кожушок накидывал себе на плечи и важно смотрел. Те, кто проходил мимо, смотрели на него, а некоторые не выдерживали и спрашивали. И слышали от него, что он - дед Талаш, герой повести Якуба Коласа «Дрыгва», белорусский партизан, и весь вечер он рассказывал о героизме белорусских партизан, о делах в отрядах и подчеркивал, что он представитель мужественного белорусского народа и здесь, в Москве, выполняет правительственное задание".


Неугомонный Талаш ездит с антигитлеровской агитацией по заводам и фабрикам. Его регулярно приглашают выступить по радио. Журнал "Беларусь" печатает воззвание Василия Исааковича к народу "Убить немца не грех, а святое дело".

В конце апреля из Ташкента для участия в 3-м Всеславянском митинге в Москву приехал Якуб Колас. Дед Талаш был рад встрече с любимым писателем. Их чаепитие запечатлели в видеохронике и показывали перед сеансами в кино.
h3, выравнивание по центру "Несмотря на преклонный возраст, Талаш, как мог, помогал партизанам и поднимал народ Полесья на священную борьбу".
Примерно в это же время в столицу для восстановления Союза советских композиторов БССР прибыл Анатолий Богатырев. Несмотря на крайнюю загруженность, он охотно встречается с Талашом. Чуть позже Василий Исаакович знакомится с будущим народным художником Заиром Азгуром, которому поручили создать скульптурный портрет Талаша. По словам Валерия Дриго, прапрадед хотел, чтобы его вылепили "на коне с саблей, как Карла Маркса".

Воплотить эту идею тогда не удалось. Но оба памятника Талашу в Беларуси созданы Заиром Азгуром. Это, во-первых, бронзовый бюст, установленный в Петрикове через семь лет после смерти легендарного полешука. Во-вторых, знаменитая скульптура в Минске на площади Якуба Коласа, изображающая деда Талаша вместе с сыном Дмитрием. Это часть мемориала в честь 90-летия Якуба Коласа, где писатель представлен вместе со своими литературными героями.

Позировал Василий Исаакович и для знаменитого боевого листка "Раздавім фашысцкую гадзіну". Рисунок молодого Ивана Ахремчика опубликован в № 97 за июль 1937 года вместе со стихотворением русского поэта Алексея Суркова "Дед Талаш". Особенно полюбился читателям боевого листка колоритный "дзед Міхед", явно списанный с Талаша. Его "прыгоды" вместе с "прыказкамі" публикуются на протяжении почти всего 1943 года.
Василий Исаакович был глубоким знатоком народного творчества и талантливым рассказчиком.

"Посреди комнаты, где мы собирались, висел большой лучник со здоровым абажуром. Обычно дед что-то рассказывал и попутно плел лапти. А я сидел рядом, малой же был совсем, и подавал заготовки из лозы, - вспоминал односельчанин Василий Корж. - Больше всего мне нравились его сказки. Честно, сейчас уже и не вспомню сюжеты, но было всегда интересно. А дед еще интригу постоянно держал: концовку только на следующий день рассказывал".

Сказки Талаша обожала дочь Василия Козлова - 18-летняя Ольга, позднее заведующая кафедрой белорусской литературы БГУ. Другим постоянным слушателем был 15-летний Володя Стельмашонок, сын знаменитого хирурга, впоследствии народный художник БССР. К ним нередко присоединялся 11-летний Игорь Кемпер - сын прославленной советской певицы Клавдии Шульженко.

Наконец наступило долгожданное время возвращаться на Родину. Утром 26 ноября силами 217-й и 96-й стрелковых дивизий Гомель был освобожден от немецко-фашистских захватчиков. И уже через несколько дней на станцию Новобелица прибыл эшелон с высшими должностными лицами ЦК КП(б)Б и белорусского Совнаркома.

Этим же поездом возвратились в Беларусь журналисты БЕЛТА и национальный герой дед Талаш.

Семь месяцев дожидался он освобождения Петрикова, и как только позволила обстановка, двинулся в путь. По указанию Пантелеймона Пономаренко деду Талашу выделили коня с телегой, сухой паек и солдатское одеяло со звездой. "Обращайся, если что!" - напутствовал Василия Исааковича первый секретарь ЦК КП(б)Б.

Возвращение в Новоселки оказалось нерадостным: полдеревни сожжено, люди голодают. Хорошо хоть, что родные живы. "Каждому из родни дед вез гостинец: кому щепотку сахару, кому ломоть белого хлеба, кому зачерствевший пряник или сухарик", - вспоминала Антонина Кушнеренко.

Вскоре дед Талаш отметил столетие, но не ушел на отдых - устроился лесником в Петриковском лесхозе. За образцовый труд удостоен почетного знака Наркомата лесной промышленности СССР.

Умер он на 102-м году жизни. Похоронили деда на родине со всеми почестями, причитающимися герою. Музей Талаша в Новоселках ежегодно посещают тысячи людей.

Этот человек навсегда вошел в историю, наверное, как своеобразный эталон белоруса. Его безмерный патриотизм, трудолюбие, семейственность, щедрость, чувство собственного достоинства и добродушное крестьянское балагурство близки и понятны. Талаш прожил долгую и героическую жизнь, оставаясь преданным родной земле и своему народу. Это достойно уважения и восхищения, не правда ли?

| Юлия АНДРЕЕВА, журнал "Беларуская думка". Фото Сергея ХОЛОДИЛИНА и из открытых источников.