Зачем детектор лжи белорусским судэкспертам?

Опросы с использованием полиграфа, или, говоря по-простому, детектора лжи в Беларуси применяются не первый год. И с каждым годом этот метод укрепляет свои позиции в арсенале белорусской криминалистики. С декабря 2014 года в Государственном комитете судебных экспертиз (ГКСЭ) проводятся судебно-психофизиологические исследования с применением полиграфа, а их результаты активно используются в судебной практике в качестве одного из доказательств. Об эффективности полиграфа, а также о перспективах развития этого направления в Беларуси корреспондент БЕЛТА пообщалась с заместителем председателя Госкомитета судебных экспертиз - главным государственным судебно-медицинским экспертом Беларуси Юрием Овсиюком и начальником отдела психолого-физиологических исследований главного управления судебно-психиатрических экспертиз центрального аппарата ГКСЭ Людмилой Мун.

- Известно, что Госкомитет судэкспертиз два года успешно проводит психофизиологические экспертизы с использованием полиграфа. С какой целью используются такие исследования?

Юрий Овсиюк: Судебно-психофизиологические экспертизы с применением полиграфа в Госкомитете производятся только в отношении подозреваемых или обвиняемых в совершении сексуальных преступлений против несовершеннолетних. Этот вид судебно-экспертной деятельности закономерно и абсолютно оправданно появился в практике расследования именно этих преступлений против детей, поскольку здесь есть свои особенности. В большинстве случаев, особенно при насильственных действиях сексуального характера, нет свидетелей, следов физического насилия, зачастую остаются лишь показания самого ребенка. Впоследствии он может рассказывать следователям одну версию произошедшего, а взрослый - ее опровергать. Вопрос: кому должно верить правосудие? Поскольку названные дела очень сложны в доказательном плане, было принято решение расширить круг средств доказывания вины субъектов таких преступлений. Речь идет о производстве судебно-психофизиологических экспертиз с применением полиграфа.

Людмила Мун: Кстати, у нас в стране есть достаточно разветвленная система комнат опросов детей - жертв или свидетелей насилия. В комнатах опроса создана комфортная обстановка, они оборудованы системой видеофиксации, там работают специально подготовленные для интервьюирования психологи. Одна из целей использования специальных комнат - это получение для судебного эксперта дополнительных сведений о таких деталях расследуемых обстоятельств, которые могут послужить частными признаками при составлении полиграфных тестов. Практика показывает, что при опросе специально обученным интервьюером ребенок сообщает намного больше нюансов, чем при допросе или получении объяснения следователем (дознавателем).

- Как известно, в судебной практике заключение эксперта-полиграфолога признается одним из видов доказательств в уголовном процессе. Как по прошествии двух лет эти экспертизы себя зарекомендовали?

Юрий Овсиюк: Касательно заключений по судебно-психофизиологическим экспертизам с использованием полиграфа, нет замечаний, как нет и назначений повторных экспертиз. Мы стараемся отслеживать результаты рассмотрения уголовных дел, узнаем, какова реакция правоохранителей, судов на нашу информацию. Основным критерием значимости таких экспертиз в комплексе средств доказывания я бы назвал использование судом заключения эксперта в мотивировочной части приговора. Наши заключения также используются следственными органами в совокупности с другими основаниями для отказа в возбуждении уголовного дела, для прекращения уголовного преследования людей. Это возможно в тех случаях, когда экспертиза указывает на отсутствие у исследуемого лица поведения, направленного на сокрытие информации о расследуемых обстоятельствах. За два года практики благодаря экспертизам с использованием полиграфа выявлено 13 таких "условно-невиновных".

Людмила Мун: К слову, во всем мире существует проблема ложных обвинений в сексуальных преступлениях. Эта проблема глобальная, общечеловеческая. Согласно исследованиям, до 10% заявлений о сексуальном злоупотреблении детьми являются ложными. Эта цифра резко возрастает, когда ситуация сопряжена с семейными спорами, спорами об опеке детей, при разводах или разделе имущества. Т.е. когда ребенок используется в качестве орудия семейных разборок.

В таких ситуациях судам крайне важно принять безошибочное решение относительно виновности-невиновности обвиняемого. Если признать человека виновным, но таковым он не является, его жизнь будет полностью разрушена. Очень высока цена и другой ошибки: когда человек на самом деле совершил сексуальное насилие в отношении ребенка, но это доказано не было. Тогда ребенок продолжает оставаться жертвой, а преступник - безнаказанно использовать его, а также может совершить преступления против других детей. Т.е. последствия очень серьезны и в том, и в другом случае. Поэтому мы считаем, что использование дополнительных инструментов доказывания, в том числе экспертизы с использованием полиграфа, очень важно, полезно и нужно. Чем больше различных видов доказательств будут использовать следствие и суд, тем выше вероятность достоверности.

- То и дело критики полиграфа скептически отзываются о его возможностях, мол, такие исследования не всегда надежны и правдивы. Какова эффективность полиграфа?

Людмила Мун: У критиков этого метода есть два основных аргумента. Во-первых, они считают, что нельзя использовать полиграф, потому что это связано с оценкой достоверности показаний. Мол, полиграфолог не имеет права утверждать, достоверны те или иные показания или нет. Эта часть критиков права. Но ведь мы этого и не делаем. Своей экспертизой мы не отвечаем на вопрос, врет человек или нет, не доказываем те факты, которые подлежат доказыванию в суде, не говорим, совершил ли злодеяние конкретно этот человек. В пределах нашей профессиональной компетенции мы исследуем поведение человека и указываем, есть ли в его поведении психофизиологические признаки того, что он что-то скрывает. Мы не выходим за пределы компетенции эксперта, лишь суд и следствие решают, совершил человек преступление или нет, виновен ли он.

Вторая часть критиков утверждает, что у исследований на полиграфе низкий уровень достоверности. Это не так. Согласно научным исследованиям, диагностическая точность выявления лжи при помощи полиграфа выше диагностической точности МРТ, КТ, УЗИ, рентгенографии.

Важно понимать, что на самом деле полиграф - это всего лишь аппарат, который регистрирует физиологические процессы в организме. Самое главное при таких исследованиях - тот человек, который их проводит, а потом анализирует результаты. Чтобы правильно построить исследование с применением полиграфа, надо тщательно изучить дело, корректно создать тесты, построить исследование, обработать результаты.

- Какова техническая оснащенность Госкомитета в плане проведения экспертиз с использованием полиграфа? Какую модель аппарата используете? Как обстоят дела с подготовкой кадров?

Юрий Овсиюк: Мы используем самую популярную и наиболее признанную на всем постсоветском пространстве модель полиграфа "Диана". Это хорошие аппараты, качественное программное обеспечение. Такое оборудование пока есть только в Минске. Распространять эти исследования на области пока рано, ведь нужна серьезная подготовка кадров.

Что касается специалистов-полиграфологов, в Госкомитете их всего трое. Они проходили обучение в ведущих образовательных учреждениях России, получили дипломы государственного образца. Важно подчеркнуть, что у каждого из трех полиграфологов как минимум три диплома. Есть базовое психологическое образование, образование в области проведения судебной экспертизы, образование полиграфолога. И только при наличии этих трех дипломов специалисты могут работать в названной сфере.

- Планируется ли расширять сферу применения полиграфа конкретно в Госкомитете? Ваша оценка перспектив развития полиграфа в Беларуси?

Людмила Мун: Сейчас мы расширяем задачу таким образом: начинаем проводить психолого-психофизиологические экспертизы в отношении свидетелей и потерпевших в сексуальных преступлениях. Причем это касается лиц, достигших 16-летнего возраста, потому что, во-первых, применение полиграфа в отношении лиц младшего возраста негуманно, неразумно и неэтично. Кроме того, после 16 лет такие свидетели и потерпевшие несут уголовную ответственность за заведомо ложный донос и заведомо ложные показания, они по закону обязаны говорить правду, поэтому, в принципе, есть юридические основания, чтобы их дополнительно проверять.

Юрий Овсиюк: Планируем также развивать безинструментальные методы исследования лжи. Речь идет об оценке вербальной информации и невербального поведения человека. В мире растет интерес к данному направлению, в последнее время ему посвящается большое количество научных исследований. В Москве только одно учреждение образования имеет лицензию на подготовку в этой области. Госкомитет отправляет специалиста туда для обучения, чтобы развивать этот вид экспертизы у нас в стране. Это очень важно, поскольку одновременно можно использовать и психологические, и психофизиологические методы исследования, что в комплексе намного повышает надежность и обоснованность результатов экспертизы.

- Расскажите о практике использования полиграфа в мире.

Людмила Мун: В американских судах использование результатов тестирования на полиграфе сопряжено с особой процедурой. Действует так называемый принцип Дауберта (Daubert). Сначала судья, ведущий дело, в ходе судебного разбирательства должен убедиться в научной обоснованности метода исследования (речь идет об исследованиях на полиграфе), в правильности его применения, а затем принять решение о допустимости использования результатов тестирования на полиграфе в качестве доказательств. Обычно для прений в зал суда приглашаются, помимо полиграфолога, другие эксперты, выступающие за и против использования полиграфа.

Также в Америке существует практика, когда преступников, которые осуждены за сексуальные преступления против детей, освобождают условно-досрочно при условии, что они с определенной периодичностью будут проходить проверку на полиграфе. Таким образом можно проверить, совершал ли человек за определенный период какое-либо преступление, пренебрегал ли условиями досрочного освобождения. Если нарушал, преступник снова возвращается за решетку. В Великобритании, насколько мне известно, также действует подобная практика.

- Потребности времени обуславливают появление все новых видов экспертиз. Так, в республике уже проводятся товароведческие, строительно-технические, автотовароведческие, экспертизы радиоэлектронных устройств. Что в планах? Какие, на ваш взгляд, экспертизы будут востребованы в перспективе?

Юрий Овсиюк: На базе главного управления судебно-психиатрических экспертиз планируем в следующем году открывать такое направление, как проведение искусствоведческих экспертиз. В основном будет даваться экспертная оценка материалам порнографического содержания, что сейчас достаточно актуально. Уже назрела необходимость проводить такую экспертизу в соответствии с нашим законодательством на твердом методическом фундаменте специально обученными специалистами. Сейчас мы занимаемся подбором кадров и обучением. Планируем к концу следующего года пройти все ступеньки подготовки и начать проводить этот вид исследований.

Другое важное направление - геммологическая экспертиза, т.е. диагностика и оценка драгоценных и других камней. Начать ее проводить также планируем в следующем году. Направление, возможно, само по себе несколько узкое, но за ним следует цепочка иных экспертиз, например, товароведческие. Кроме того, во втором квартале следующего года планируем заняться лингвистическими экспертизами, которые будут проводиться в отношении экстремистских материалов. Собираемся развивать это направление с учетом психологического аспекта. Сейчас готовим специалистов для проведения комплексной психолого-лингвистической экспертизы.

Планы по развитию новых видов экспертиз достаточно серьезные, но это требует определенного количества времени, подготовки специалистов. Эти экспертизы никогда не проводились в нашей стране, многие редки и в мире. Например, искусствоведческие экспертизы не проводятся на таком высоком уровне ни в России, ни в Украине, далеко не во всех странах дальнего зарубежья есть соответствующий опыт. Сложность в том, что нам негде взять матрицу, не у кого перенять опыт. Придется обучать специалистов частями - чему-то в России, чему-то в дальнем зарубежье, где-то самим формировать знание на основе методических разработок. В этом и заключается сложность открытия новых направлений.

- На мой взгляд, проведение экспертиз интеллектуального вида, например, искусствоведческих, особенно сложно и сопряжено с высоким риском вынесения субъективных заключений…

Юрий Овсиюк: Действительно, это не технические виды экспертиз, где можно, как говорится, пощупать. Все происходит на уровне интеллекта и профессионализма эксперта. Чтобы уйти от субъективизма, Госкомитет берет на себя ответственность за результаты проведения этих экспертиз, за подготовку специалистов, чтобы все проводилось в рамках правового поля. Будет выработан четкий алгоритм проведения экспертиз, понятийный аппарат, четкие и понятные критерии.

Что касается психо-физиологических, психиатрических, искусствоведческих и других подобных экспертиз, заключения по ним, как правило, выносятся комиссионно. В этом случае мы имеем действительно очень сложный объект исследования, и здесь необходим коллективный разум.

В целом существующая практика такова (и это закреплено законодательно): если кто-то из членов комиссии не согласен с остальными и придерживается иного мнения, он может дать отдельное заключение. В дальнейшем суд может принимать во внимание заключение комиссии экспертов или заключение отдельного эксперта, который высказал особое мнение. Все зависит от того, что именно суду показалось наиболее убедительным и весомым.

- В Госкомитете проводятся экспертизы не только для правоохранительных органов, но и на платной основе для обычных граждан. Для проведения каких экспертиз к вам обращаются чаще всего, и сколько это стоит?

Юрий Овсиюк: К нам можно обратиться, пожалуй, за проведением всех видов экспертиз, кроме экспертизы трупов. В России, например, такие исследования проводятся для граждан на платной основе. У нас - только по постановлению правоохранительных органов.

Все остальные экспертизы теоретически могут быть проведены на платной основе. Из наиболее востребованных, конечно, автотовароведческая, автотехническая, генетическая (по установлению биологического родства). Когда был бум ввоза автомобилей в страну, резко возросло количество обращений граждан за информацией, не находится ли машина в угоне, не перебит ли номер. Эта волна спала... Зато все чаще к нам обращаются за проведением психиатрических экспертиз, особенно когда заключаются значимые сделки с недвижимостью. Например, человек при составлении завещания проходит экспертизу на платной основе, получает заключение, что он способен понимать значение своих действий и руководить ими.

Что касается цен, согласитесь, если идет речь, например, о квартире стоимостью $50-60 тыс., то цена экспертизы (в среднем это Br300-400) с ней несопоставима. В то же время люди гарантируют себе спокойную жизнь в последующем. А ведь затраты на судебные тяжбы могут обойтись гораздо дороже.

- Ранее сообщалось, что в будущем году планируется модернизировать систему генотипоскопических учетов. Что имеется в виду?

Юрий Овсиюк: Такой вопрос как раз рассматривался на нашей последней коллегии. Эта важная база данных для идентификации преступников по обнаруженным на местах преступлений следам в стране существует уже давно. Если говорить о том, что сейчас планируется предпринять, то это не столько модернизация, сколько увеличение ее пропускной способности. Сейчас есть возможность постановки на учет в базу около 15-20 тыс. объектов в год, а необходимо увеличить эту цифру до 50-60 тыс. При этом задачу планируется выполнить без расширения штатной численности наших подразделений, без существенных материальных затрат. Для этого есть определенные задумки, наработки. Наши сотрудники были у коллег в Китае, посмотрели, как этот процесс налажен у них, планируем перенять их опыт.

- Юрий Александрович, и напоследок не могу не спросить у вас как у главного государственного судебно-медицинского эксперта, каковы перспективы развития этого направления у нас в стране?

Юрий Овсиюк: Что касается ближайших планов, мы намерены использовать передвижные рентген-установки для проведения судебно-медицинских экспертиз трупов. Это позволит экспертам прямо на месте происшествия в сложных случаях, пока еще не поменялась поза умершего, сделать прицельные снимки и увидеть воочию, какие повреждения костей скелета имеются. Вторым этапом станет компьютерная томография. Недавно к нам приезжали коллеги из Татарстана. Они приобрели необходимое для этого оборудование и сейчас его тестируют у себя в стране. Мы проанализируем их опыт и, возможно, переймем его. Со временем, как ожидается, использование компьютерной томографии даст значимый эффект и отдачу.

Есть очень интересные наработки в рамках проведения гистологических экспертиз. В целом использование лазерно-поляриметрических методов исследования тканей дает большую достоверность при определении давности наступления смерти и образования повреждений. Кстати, сегодня самый фундаментальный вопрос в судебной медицине (если брать экспертизу трупов), на который еще нигде в мире не дали четкий ответ, это определение максимально верного времени наступления смерти. Даже при хороших погодных условиях, быстром обнаружении тела оно может варьироваться в пределах 2-4 часов.

Одной из важных составляющих деятельности судебно-медицинских экспертов, помимо непосредственно экспертной работы, является надзор за качеством оказания медпомощи организациями здравоохранения. Это достаточно сложная и кропотливая работа. Управлением сложных судебно-медицинских экспертиз в год проводится около 250 экспертиз именно по вопросам качества оказания медпомощи медицинскими работниками, которые возникают или у граждан, или у правоохранительных органов. Кроме того, около 10 тыс. раз в год судебные медики выезжают на места происшествия, что позволяет следователям оперативно определить с подачи эксперта давность наступления смерти, те повреждения, которые вызвали смерть. Это также способствует сужению круга подозреваемых или территории, где могло быть совершено данное преступление. Около 1,5 тыс. раз за год наши специалисты участвуют в судебных заседаниях. Эксперт, отвечая на вопросы со стороны обвинения и адвокатов, расставляет все точки над "і", что позволяет суду принять правильное решение.

Светлана ВАСИЛЕВСКАЯ,

БЕЛТА.-0-