Сбежал на фронт с четвертого раза, не мог быть в стороне

Лев Семенович Шейнкман для ветерана выглядит на удивление молодо. Но он далеко не один такой, кто совсем в юном возрасте понюхал пороха и натерпелся ужаса на фронте, сбежав в очаг боевых действий из эвакуации. Воевал на Западном, в последующем 3-м Белорусском фронте, будучи связистом 1-го отдельного ордена Красной Звезды Тильзитского полка связи. Заслуженный миротворец Беларуси, отличник образования, учитель высшей категории. Пообщаться с ветераном корреспонденту БЕЛТА посчастливилось в Минске на одном из многочисленных мероприятий, которые Лев Семенович посещает регулярно - чтобы рассказать о своих воспоминаниях, передать правду о войне молодому поколению и вспомнить ушедших героев, которые именно так и остаются живы в веках - пока "Беларусь помнит. Помним каждого".

- Лев Семенович, как вы оказались на фронте и почему вообще решились бежать в самую гущу событий, когда были еще очень юны?

- Мне было тогда 12 лет. Мы с мамой и младшей сестрой были эвакуированы в Куйбышев (нынешняя Самара). В то время везде говорили о подвигах наших солдат, об ужасах войны, преступлениях, которые учиняли фашисты. Мальчишки и девчонки показывали, как они помогают войскам, партизанам. Я тоже об этом мечтал - и в итоге удрал на фронт. После трех неудачных попыток в четвертый раз у меня получилось. С эшелоном молодых солдат попал 20 июня 1943 года в подмосковное Перхушково. В полку связи были в основном девушки. В свои 18-19 лет они уже хорошо знали немецкий язык, их готовили радиотелеграфистками, связистками. Лучших потом бросали в тыл к партизанам или в оккупационные районы, оттуда они передавали связь.

- А как вы вообще оказались в эвакуации в Самарской области?

- Мне было 9 лет, я отдыхал в летнем лагере. Мы все ждали родителей на концерт 22 июня. Но никакого концерта не было. Вместо этого был рев самолетов, с неба стали спускаться парашютисты. Это был переодетый немецкий десант. Они уничтожали связь, парализовали все. А 24 числа приехал майор Воскресенский, чтобы эвакуировать свою дочь, и забрал еще 14 детей. В том числе в товарные вагоны посадили и меня. Позже оказалось, что с эшелоном ехали и моя мама с 5-летней сестрой. Отец наш, кадровый офицер, сразу попал на фронт. Поезд, который нас вез, бомбили - было очень много жертв. Это был мой первый большой ужас войны. Убивали так просто ни в чем не повинных людей. Если паровоз был цел - ехали дальше. Сначала нас доставили в Саратов, а оттуда - в Куйбышев. В пути у нас еще и чемоданы украли, там были вещи, документы, деньги. Помню, как мама плакала. Были тяжелые годы. Жили впроголодь, но все же учились. Мама работала. Нас поселила у себя прекрасная женщина - Анастасия Гуреева. Хорошо ее помню. Она жила на окраине, в поселке имени Кузнецова. Подкармливала нас, когда было совсем худо.

- Неужели совсем не было страшно бежать из этой пусть непростой, но мирной жизни?

- Вы знаете, в детском возрасте не думаешь так об опасности, о своей жизни. Вот надо сделать - и ты идешь. Я сказал, что родители на фронте, мать потерялась, я один. Прибавил себе три года.

- И вам поверили?

- А что? Я был высокий, худой. Подполковник Дубков замолвил за меня слово генералу Птицыну, командиру дивизии. Мол, у мальчика хороший слух. И меня оставили в полку связи. Сначала в телефонно-телеграфной мастерской. Я из двух-трех сломанных телефонных аппаратов, больших таких, деревянных, собирал один - и его опять отправляли на передовую. Потом мне стали поручать небольшие радиостанции. Закончил за три месяца школу младших авиаспециалистов - и стал радиотелеграфистом третьего класса. Работал в полку связи на аппаратах Бодо, СТ-35 и на азбуке Морзе. 30 декабря 1943 года с прибавлением возраста принял боевую присягу. И сейчас ее помню. Так в реальных 13 лет стал солдатом Красной Армии. Меня, конечно, оберегали от серьезной опасности. Но я делал важную работу - обеспечивал связь дальней авиации 1-й воздушной армии, военачальников с батальонами, передачу сообщений в Москву и так далее. Довелось видеть важных людей, среди них командующий 1-й воздушной армией дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Тимофей Хрюкин. Именно у нас создавалась эскадрилья "Нормандия-Неман". И с полком связи прошел от Москвы через Вязьму, Можайск, Смоленск, работал на передвижной радиостанции. 26 июня я был в родном освобожденном, но почти полностью разрушенном Витебске. А 3 июля мы были под Логойском, нас окружили немцы, которые хотели вырваться из Минского котла. Наступала группа эсэсовцев - и наши хрупкие девушки с карабинами заняли круговую оборону. Но старшина Коваленко вызвал штурмовую авиацию, и они этот отряд уничтожили.

- Позвольте уточнить: если вы из Витебска, то как оказались в Минске в начале войны?

- Мы до 1937 года жили в Витебске. Затем отца перевели в Минск, где мы жили на ул. Кирова. Этот дом до сих пор сохранился: в нашей бывшей квартире сейчас почта. Я 3 июля 1944 года как участник операции "Багратион" заходил в нашу квартиру. Чувство непередаваемое, тяжело было на душе.

- Куда дальше лежал ваш путь освободителя?

- Вильнюс, Каунас. Затем очень тяжелые бои за Восточную Пруссию. За участие в боях за город Тильзит (ныне Советск) и качественную связь нашему полку было присвоено звание Тильзитский. Помню и четыре жутких кровавых дня штурма Кенигсберга в апреле 1945-го. Мой второй главный ужас войны - за день до Победы мы хоронили связистку Зину Воропаеву, красавицу, радиотелеграфистку первого класса. Вот это было самое страшное.

Закончилась война для меня в Пиллау, ныне это город Балтийск. Узнав новости там, мы на радостях стреляли в небо, кто из чего мог. Думали, что это последние выстрелы, но оказалось, что порох надо держать сухим... Мир и сегодня неспокоен.

- А ваш отец, он выжил?

- Да, вернулся в звании подполковника. Наша семья воссоединилась в Минске в 1946 году. Мне пришлось как-то заканчивать школу - отучился в вечерней. Потом фабрично-заводское училище, работал на заводе им. Кирова. Занимался спортом, участвовал в первенстве округа по спортивной гимнастике. Пошел в техникум и затем институт физкультуры, музыкальное училище. Еще в армии служил - призвали по возрасту. Закончил службу в 1957 году и 13 лет отработал в Острошицкого-Городокской средней школе учителем физкультуры, свыше 34 лет - в Первомайском районе. Отличник народного образования, учитель высшей категории.

- Судя по всему, роль наставника вам и сейчас близка.

- Скорее, я выступаю как очевидец, как участник тех событий. Встречаюсь со школьниками, студентами. Стараюсь передать, объяснить, каким был образ жизни их ровесников в годы войны. Это сложно - говорить с новым поколением, особенно ребятами, которые родились после 2000 года. Хоть ты обвешайся орденами и медалями, как новогодняя елка, но если не нашел с ними общего языка, подхода, то не объяснить, что было в те годы, через что пришлось пройти моему поколению и почему они, современная молодежь, так хорошо живут сегодня. Надо поймать момент, чтобы увлечь этих ребят. Выступал во многих гимназиях и школах - к счастью, пока это удается. Я вот что говорю:

Как мы шли до Победы

Через муки и беды

Сквозь огонь пулеметный,

Знают все, как мы шли.

Были дни грозовые,

Были мы молодые.

Но пришли к вам седые,

Сделав все, что могли.

Тают дни, уходят в вечность даты,

В истории оставшись навсегда.

Есть главный праздник нашего солдата,

Мы ждем его с волнением всегда.

Ведь все-таки сквозь грозы и сквозь муки,

Под бомбами, под снегом и огнем

Бойцы шли в бой, а думали о правнуках и внуках,

О Родине, где мы сейчас живем.

У меня два сына, три внука, недавно ушла из жизни жена, с которой мы прошли путь в 57 лет. Жить стало немножко сложнее, но я стараюсь не сдавать позиций, чтобы еще оставаться нужным - своей стране, современному поколению. Чтобы они знали и говорили другим: "Мы видели живых участников Великой Отечественной войны".

- А что они говорят вам после таких встреч?

- Они всегда говорят: "Спасибо, дед, за Победу!"

Екатерина КНЯЗЕВА,

БЕЛТА.-0-