Хранитель ткацкого искусства

Издавна жительницы деревни Бездеж Дрогичинского района, что в Брестской области, слыли искусными ткачихами. Знали о талантливых мастерицах во всех уголках Беларуси. Изо льна они создавали настоящие произведения искусства. Особую славу в народе снискали самотканые фартушки. Сохранить их для будущих поколений помог брестский краевед, искусствовед, художник-оформитель Аркадий Денисевич. Он занимался художественным проектированием и оформлением интерьеров музеев и библиотек Брестской области. Одним из главных дел в его жизни стало создание Музея народного творчества "Бездежский фартушок", который открылся в 1999 году. Его фонды составляют коллекции предметов быта и ткачества, одежды и декоративно-прикладного искусства. Один из залов полностью занят под экспозицию льняных фартуков, ни один из которых не похож на другой. В 2009 году коллектив музея стал лауреатом специальной премии Президента Республики Беларусь деятелям культуры и искусств за создание уникальной коллекции аутентичных узоров народного творчества, значимый вклад в сохранение и популяризацию местных ремесел, обрядов и диалектов.

— Аркадий Петрович, расскажите, когда и где вы родились?

— Родился я на Пружанщине, это Брестская область, в деревне Вощиничи в июне 1940 года. В прошлом году мне исполнилось 75 лет.

— Я так понимаю, именно деревенское детство повлияло на то, что жизненный путь вы тесно связали с краеведением?

— Да, деревенское детство явилось основой изучения истории искусств, народного творчества. Мне всегда была близка эта тема. Отец когда-то занимался резьбой по дереву, делал прялки. Мама ткала. Кстати, несколько ее работ хранится в Бездеже. После окончания факультета искусствоведения Уральского государственного университета я трудился в управлении культуры Брестского облисполкома. Курировал вопросы народного творчества и глубже знакомился с традициями, изучал творчество местных мастеров.    

— Как появилась идея рассказать и показать людям богатство и оригинальность белорусского ткацкого промысла?

— Заняться этим проектом, сбором богатейшего наследия, мне предложил бывший начальник управления культуры Виталий Климчук. Изначально планировали создать музей в Дрогичине. Но все-таки потом поняли, что лучшим местом будет Бездеж. Ведь основная часть фартушков, порядка ста штук, была собрана именно там. Разместили экспозицию в здании бывшей школы. В музее насчитывается семь отделов. Каждый из них отражает особый период: как пряли, как заготавливали лен, составляли элементы. В основу концепции лег принцип круговорота в природе. С экспозицией посетители знакомятся по кругу. Так они видят весь процесс создания фартука от начала до конца.

— В чем уникальность бездежских фартушков для белорусского народа, нашей культуры?

— Мы собирали их по всей округе. В первых экземплярах, которые создавались около ста лет назад, меня поразила тонкость изготовления льняной пряжи, деликатность работы. Не передать словами, с какой любовью их делали! В таких случаях всегда говорю: "Толькі шчырыя сэрцам людзі могуць ствараць такія цуды". Очень трепетно они сохраняли свои традиции. На фартушках мастерицы изображали фигурки мужчин и женщин высотой не больше десяти миллиметров. Рисунок получался ритмичным. Со временем орнаменты изменялись, расширялась цветовая гамма. Изначально использовались только красный и черный цвета, потом добавились зеленый, голубой и другие.

— Любой бездежский фартушок по-своему уникальный. Нет ни одного похожего друг на друга. Каждый из них использовался для особого случая в жизни полешука?

— Фартушки носили только женщины, девушки их не надевали. Его рисунок отражал жизненный уклад семьи. Также я заметил некоторые особенности. Например, первоосновой для накопления знаний был географический принцип. В их создании ощущается и сильное влияние религии. Во время поездок, в церкви женщины обращали внимание на одежду своих соседей, перенимали сложные узоры, интересовались, как достичь определенного цвета. Встречались такие оттенки, которые, наверное, не всякий художник сейчас использует.

— И как давно зародилась такая традиция на Полесье?

— Примерно сто лет назад. Наиболее изысканные работы относятся к первой половине ХХ века. В довоенное время отмечался массовый всплеск создания фартушков. После войны их тоже было много. Но тогда уже стали использоваться красители. Фартушки осо-временили, появилась яркость. Но утонченность цвета, самобытность постепенно стали утрачиваться. Вообще, в послевоенный период был взлет промышленного ткачества. Заказы стали массовыми. Это относится и к другим ремеслам. Со временем в мотивах стали просматриваться веяния других культур, в особенности украинской. Потерялась так называемая белорусскость.

— Этим проектом вы хотели вернуть исконно белорусские традиции?

— Это очень сложно, но возможно. Время не стоит на месте. Сейчас в искусстве чувствуется яркий клиповый характер. Того тонкого восприятия, как раньше, уже нет. Люди в первую очередь обращают внимание на броскость. А особый трепет, с которым создавались вещи, выбирались цвет и форма, нужно уметь почувствовать и рассмотреть. Так не только в ткачестве — в любом из видов народного творчества. Нам нужно как можно бережнее относиться к традициям, чтобы они продолжали жить в веках.

Алевтина ЧЕРНОВОЛОВА